— Оставайся в такой позе, девочка, — велел ей Брунетти. — В той же что сейчас. Мне нравится, как твоя задница так торчит.
Джейн, тяжело дыша, стояла на четвереньках, опустив голову, а Адамс выскользнул из-под нее. Брунетти подошел ближе к столу и еще выше задрал Джейн юбку, завязав ее вокруг талии.
— Задница почти так же хороша, как и твоя грудь, — сказал ей Брунетти, поглаживая ее. — У тебя когда-нибудь был член в заднице, девочка?»
Джейн захныкала. Я начал мысленно ругаться, я надеялся сам распечатать ее анальную дырочку, но, похоже, этому не суждено было случиться. Член Брунетти торчал из-под ширинки — он до сих пор не удосужился даже спустить штаны, и не удосужился сейчас. Он обхватил своими большими руками бедра Джейн и потянул ее назад, пока ее колени не оказались почти на краю стола. Ее задница была на нужной высоте. Брунетти шлепнул ее пару раз, на что Джейн почти не отреагировала. Но, когда он обеими руками раздвинул ее ягодицы, обнажая ее маленький морщинистый анус, она издала звук страха. И когда он поднес к ней свой член и начал в нее входить, она начала кричать. Она попыталась уползти, но Брунетти велел ей оставаться на месте, и он скользнул руками вокруг ее тела, чтобы схватить ее свисающие груди, сильно сжимая их и удерживая ее там, где она была, пытаясь прорвать ее плотное, сопротивляющееся отверстие своим толстым членом. Он все еще был слегка влажным от ее слюны, но и все, что он производил до этого, было единственной смазкой. Ее крики усилились, когда кончик его члена начал проникать в нее, и он издал триумфальное рычание и надавил еще сильнее. Головка постепенно протискивалась, но затем он как будто натолкнулся на препятствие, вероятно, на мышцы ее сфинктера. Он выругался себе под нос, а затем начал вколачивать член в нее, делая маленькие резкие движения взад и вперед. Джейн закричала еще громче. Ее руки подкосились, и она рухнула на локти, а затем ее плечи, верхняя часть туловища и лицо прижались к столу. Брунетти все еще держал ее грудь, оттягивая ее назад с каждым толчком вперед. Джейн истошно завыла.
— Боже, она ломает мне барабанные перепонки, — пожаловался нам Адамс. Он подобрал с пола остатки ее порванных трусиков и засунул их в ее открытый рот. Она задохнулась и попыталась вытолкнуть их, но он схватил ее за волосы, чтобы удержать голову неподвижно, пока заталкивал их. Ее крики теперь были приглушенными, но все еще громкими. Излишне говорить, что мой член адски пульсировал, и я горячо надеялся, что Брунетти имел в виду то, что он сказал, говоря, что мы тоже должны ее чпокнуть.
Брунетти издал собственный стон, когда ему удалось прорваться через ее сфинктер, и теперь он начал трахать ее всерьез, его фрикции становились все длиннее и сильнее, по мере того как он постепенно погружался все глубже в эту узкую дырку, пока, наконец, он не оказался в ней полностью. Он трахал ее таким образом минимум пять минут. Он тяжело дышал и говорил ей что-то с каждым выдохом, выкрикивая ее имя, но между его тяжелым дыханием и сдавленными криками Джейн я не мог разобрать слов. Когда он кончил, он запрокинул голову и закричал, выкручивая ей сиськи и стреляя в нее, пока не закончил.
Когда он вытащил из нее свой член, Джейн упала на бок и свернулась калачиком на столе, дергаясь и тяжело задыхаясь сквозь трусики во рту, пока она не протянула трясущуюся руку и не вытащила их. Брунетти тоже все еще тяжело дышал. Он заправил член обратно в штаны и застегнул молнию. — Ты закончил с ней? — спросил он Адамса.
— Да, — кивнул тот. — На данный момент.
Брунетти повернулся ко мне и Брику. — Хорошо, парни. Ваша очередь.
Джейн вскрикнула от беспомощности и отчаяния. Мне было так жарко, что я был готов взорваться. Мы с Бриком оба поднялись на ноги, но я отодвинул его и услышал, как он ругается. Я схватил Джейн за волосы одной рукой и потянул ее за них, пока ее голова не оказалась у моей промежности, а другой расстегнул молнию на штанах. Мой напрягшийся член выскочил сам по себе, и я полностью засунул его в ее открытый, задыхающийся и вопящий рот. Она задохнулась и продолжала задыхаться и давиться, пока я жестко трахал ее лицо, держа ее за волосы и с каждым ударом проникая глубоко в ее горло. В таких условиях она не могла сосать меня, но меня это не волновало. Одно только ощущение ее невольного рта, ее искривленных губ и ее трясущегося языка сводило меня с ума, и когда я выстрелил ей в горло, я крепко прижал ее лицо к себе и держал там свой член, топя ее своей спермой и наблюдая, как она борется за свой воздух, пока она чуть не задохнулась.
Внезапно меня охватило огромное, всепоглощающее чувство силы, чувство, совершенно отличное от жгучей похоти, которая только что достигла кульминации в этой взрывной кульминации. У меня закружилась голова от осознания того, что жизнь этой девушки практически в моих руках; что если бы я захотел – если, конечно, никто не придет ей на помощь – я мог бы покончить с этой жизнью, просто не отпуская ее. Я мог бы уничтожить ее навсегда; Я мог буквально изнасиловать ее до смерти. Это чувство потрясло меня до самых корней, и я отпрянул, отпустив волосы Джейн и судорожно отступив назад. Джейн действительно начала синеть, и теперь она судорожно глотала воздух, ее грудь судорожно вздымалась, ее ноги тряслись, рот разинут, как у рыбы, когда она пыталась восстановить дыхание.
Я никогда не испытывал такого сильного ощущения, и оно меня напугало. Неужели я действительно хотел убить ее? Я был изумлен этой вспышкой внутри себя. Был ли я способен на такое? А затем я вспомнил некоторые вещи, которыми занимался в последнее время. С моей сестрой. С Пенни. С сестрой Пенни. И особенно с Дианой. И я подумал, что, может быть, так и есть, и ужаснулся.
Но это не помешало мне с интересом наблюдать за тем, как наступает очередь Брика. Он тоже использовал ее рот, но стащил ее со стола, заставил встать на колени на пол и велел хорошо ему отсосать. Джейн все еще тяжело дышала, и она снова начала рыдать, но сделала это. Дыша через нос, рыдая и скуля вокруг его члена, ее голова медленно покачивалась, потому что он велел ей действовать медленнее. Он хотел, чтобы это продолжалось долго. Двое полицейских тоже наблюдали за происходящим, ухмыляясь и время от времени комментируя, как хорошо она выглядит в таком виде. Когда Брик наконец закончил, он кончил ей в лицо, и полицейские аплодировали. Я подумал, что, может быть, они собираются наброситься на нее еще раз, но они этого не сделали.
— Ладно, пиздушка, — сказал тогда Брунетти. — Одевайся и уходи отсюда. Но помните, что мы можем вернуть тебя в любое время, когда захотим. И помни, что еще мы можем сделать. Так что я думаю, ты знаешь, что лучше не открывать свой чертов рот по этому поводу. Верно?
Джейн просто всхлипнула, а он протянул руку и взял оба ее соска между пальцами, сильно скручивая их.
— Правда, девочка? — угрожающе повторил он.
— Да! — Джейн вскрикнула.
Он не торопился выпускать ее. — Или о той твоей дикой истории. Если ты доставишь этим прекрасным молодым людям еще больше неприятностей, ты чертовски быстро пожалеешь об этом. Я поручаю им отвечать за тебя и хочу, чтобы ты был с ними просто вежлива теперь и навсегда. Ты сделаешь все, что они хотят, и сделаешь это хорошо. Ты поняла?
Джейн издала стонущий звук, но когда безжалостные пальцы на ее сосках сжались, она снова выдавила — Да.
Ее тело тряслось. Ее волосы были в беспорядке. Ее слезы прочертили дорожки на ее лице сквозь засохшие остатки спермы Брика. Она выглядела фантастически.
* * *
Как только мы вышли оттуда, я вытащил телефон и позвонил по номеру Пенни. Я немного нервничал, так как не знал, что там могло произойти, но мне нужно было это выяснить. Я почувствовал облегчение, когда Пенни ответила. Но она сказала: — О боже, ты гнилой сукин сын. Я никогда больше не хочу тебя видеть!
— Пенни, — сказал я. — Подожди. Извините, я понял… Что случилось?
— Я расскажу тебе, что произошло, — яростно сказала она. — Ты сказал, что будешь там, но тебя не было. Боже, почему я вообще… О, пошел ты на хуй!
И она повесила трубку.
Я перезвонил ей.
— Послушай, извини, — вздохнул я в трубку. — Меня схватили полицейские. Это длинная история. Но расскажи мне, что произошло.
— О, Боже. Моя мать нашла меня, вот что случилось. Она нашла меня… ну ты знаешь. В этом виде... Я думала, что у нее случится сердечный приступ. Я думала, что и у меня тоже. Мне пришлось сказать ей, что это была игра, в которую я играла. Игра. Блин. И, конечно, она мне не поверила, потому что мне пришлось сказать ей, где ключи, чтобы она могла меня освободить.
— Ну, могло быть и хуже, — утешил я ее. — Это мог быть твой отец.
— Пошел ты, — оскорбилась Пенни. — Теперь она думает, что я больна, или что я шлюха, или что-то в этом роде. Она говорит, что собирается отправить меня, в какую-то школу для девочек на другом конце страны. Избавить меня от «плохого влияния». Она говорит, что уже потеряла одну дочь, а теперь теряет другую. Я не знаю, что она скажет папе. Господи, моя жизнь кончена!
— Нет, это не так, — не принял я ее слова. — Куда бы ты ни пошла, я уверен, ты сможешь найти парней, которые любят связывать девушек. Ты будешь счастлива как… как свинья в дерьме. Просто в следующий раз будь осторожнее с тем, кому доверяешь.
— Ты гнилой ублюдок, — упрекнула меня Пенни. — Ты никогда не собирался сказать мне, где Джуди, не так ли? Могу поспорить, ты даже не знал.
Какого черта, подумал я, зачем еще больше тянуть это. — Ты права, — согласился я. — Я никогда не знал.
