Потом она отстранилась и задумчиво посмотрела мне в глаза. И тут она начала думать вслух. Это было самое страшное – слышать, как работает её нечеловеческий, безумный, но до чёрта логичный мозг.
– Хм… Может, в тебе дух… кролика?
Что.
Блядь.
Что.
ЧТО?!!!
A fucking BUNNY?!!
Она это серьёзно?!
– Или зайца, – продолжила она свои размышления, не обращая внимания на мои глаза, что полезли на лоб. – Да, это объясняет. Ешь траву. Всего боишься. На вид – будто и хищник, но по сути – еда для других. Слабая, но плодовитая. Хотя… нет, насчёт плодовитости я не уверена. Надо будет проверить.
Она только что, блядь, классифицировала меня как какую-то лесную тварь!!! Она сравнила меня с кроликом!!!! Меня! Саммер Кокс! Панка, эко-воина, авторку феминистических фанфиков!!! FUCK YOU!!!! I’m not a bunny!!!
Пока я в голове орала о надругательстве над моей личностью, Мавка развивала свою зоологическую теорию.
– Если в тебе дух кролика, – её глаза вдруг загорелись возбуждением учёного, – то твой череп может не подойти для умывальника! Кости тонкие, хрупкие. Будет протекать! Жалко. Но! Кожа… твоя кожа! Такая бледная, мягкая. Из неё получатся отличные перчатки! Или переплёт для книги! Да… это интересный вариант. Надо будет подумать. Кролик, значит… А мясо кролика… очень нежное…
Она посмотрела на меня таким взглядом, каким смотрят на блюдо в дорогом ресторане. Я вдруг остро, физически почувствовала себя тем самым кроликом. Маленьким, беззащитным, съедобным кроликом.
А Троянда, эта клятая Троянда, в углу едва заметно кивнула, будто соглашаясь: "Да-да, очень похожа на кролика! А из меня будет отличная секс-рабыня! Какой замечательный у вас зверинец, пани Мавка!".
Господи, блядь, забери меня отсюда кто-нибудь. Куда угодно. Даже назад, в грузовик с брокколи.
В ту секунду, когда я уже мысленно ощущала, как мои кости хрустят в зубах этой зелёной богини, а моя кожа превращается в гламурный аксессуар, Мавка сделала то, что умела лучше всего.
Сломала шаблон.
Она вдруг расхохоталась. Громко, звонко, без тени злобы. Это был чистый, незамутнённый смех человека, которому только что удалось разыграть кого-то по полной программе.
– Ха-ха-ха! Ой, не могу! Ты бы видела своё лицо, Рыжая! – вытирая слёзы, что выступили от смеха, сказала она. – "Я не кролик!", – так и написано было! Серьёзно, думала, я тебя съем? Да кому ты всралась такая худая?
Я сидела, разинув рот, и не понимала, как реагировать. Мне только что угрожали превратить меня в перчатки, а теперь эта… эта сука просто ржёт надо мной?! Моя паника мгновенно сменилась яростью. Панк внутри меня проснулся и захотел въебать ей по роже!
– Шучу, шучу, – успокоилась она, но в её глазах всё ещё плясали чертики. – Не буду я тебя убивать. Я уже к тебе привыкла.
Она похлопала меня по плечу, как старого приятеля.
– Может, в космос разве что отправлю, – добавила она, задумчиво глядя на потолок. – Составишь компанию Маре с болота. Будете там летать, планеты разглядывать. Кролик и русалка. Хорошая компания. По-моему, охуенно.
Моя ярость сдулась, как пробитый мяч. Она… она только что повысила меня со статуса «еда» до статуса «потенциальный космонавт»! Это, блядь, карьерный рост!
Я не знала, смеяться или плакать. Это было так абсурдно, так по-мавочьи, что мой мозг просто не успевал обрабатывать информацию.
А потом её взгляд стал холодным и сосредоточенным. Она резко обернулась к Троянде, которая за всё это время сидела тихо, как мышь под веником. Улыбка исчезла с лица Мавки.
– А ты, – её голос стал жёстким, как металл, – чего расселась? Ручки моей "игрушки" уже, наверное, заскучали. И её клитор особенно.
Она кивнула подбородком на шокер, что лежал на столе.
– Давай, Рыжая. Крути.
ЧТО?!!!
Я?!
Она не просто хочет продолжить пытки. Она хочет, чтобы это делала Я!
Я посмотрела на шокер. Потом на Мавку. Потом на перепуганное, как у того самого кролика, лицо Троянды.
Мавка подошла, взяла аппарат и сунула его мне в руки. Он был тяжёлый и холодный. Ручка для вращения – гладкая от постоянного использования.
– Давай, давай, не стесняйся, – подбадривала Мавка, будто предлагая мне попробовать новый сорт чая. – Это просто. Крутишь, и оттуда бьёт ток. Чем быстрее крутишь, тем веселее девочка дёргается. Тебе понравится, кролик. Это же тоже своего рода эксперимент. Узнаем, есть ли в тебе хоть капля хищника.
Троянда тихо-тихо начала плакать. Она не умоляла. Она просто плакала. Молча, как ребёнок, который знает, что наказание неизбежно.
Я держала эту дьявольскую машину в руках. Руки дрожали.
Крутить.
Крутить ручку.
И смотреть, как другой человек дёргается от боли.
И всё это под пристальным, исследовательским взглядом безумной богини, которая только что решила меня не есть.
Fuck. My. Life.
Это.
Блядь.
Выбор.
Глаза Троянды.
Я видела в них всё. Мольбу, страх, предательство. Она смотрела на меня, на ту, что стояла и не дала её убить, и в её взгляде было немое вопрос: «Ты тоже? Ты тоже одна из них?».
Ручка шокера в моих руках казалась живой, холодной змеёй. Мои веганские, пацифистские, либеральные принципы вопили внутри меня, бились о стенки черепа, как птицы в клетке. "Don't do it, Summer! This is wrong! This is evil!".
Но…
Любопытство.
Чёрное, липкое, всепоглощающее любопытство.
Какая она? Та грань, за которой я перестану быть Саммер Кокс и стану просто ещё одним монстром в этой проклятой землянке?
Что я почувствую?
Отвращение? Удовольствие? Ничего?
Мавка стояла рядом, её дыхание было тихим и ровным. Она не подталкивала, не заставляла. Она просто наблюдала. Как энтомолог наблюдает за пауком, что плетёт свою первую паутину.
«Узнаем, есть ли в тебе хоть капля хищника».
И я…
Я захотела узнать.
Мои пальцы сами стиснули холодную ручку. Рука, предательница моего разума, медленно, неуверенно, начала её вращать.
Раз.
Тело Троянды едва заметно дёрнулось. Тихий стон сорвался с её губ.
Ещё один оборот. Чуть быстрее.
– Ай! – вскрикнула она. Её тело выгнулось сильнее. – Ой… клитор! Блин!
Ещё оборот.
Конвульсия была уже сильнее. Её пальцы вцепились в землю.
– ААААААЙЙЙЙЙ!!! СВЯТЫЕ КОРЕНЬЯ!!! ЭТО СЛОВНО ТЫСЯЧА РАЗЪЯРЁННЫХ ШЕРШНЕЙ ЗАЛЕЗЛИ ПОД КОЖУ И НАЧАЛИ ТАМ ТАНЦЕВАТЬ!!!! – закричала она.
И я не остановилась.
Я продолжала крутить. Ритмично. Механически.
Я смотрела, как её тело реагирует на каждый мой движ. Каждый оборот ручки превращался в вспышку боли в её теле. Это было прямо, как в играх, где ты нажимаешь кнопку, и персонаж делает действие. Только это была не игра. Это была реальность. Моя, сука, реальность.
Между криками боли Троянда пыталась… шутить.
Её мозг, её измученная, сломанная психика отчаянно пыталась найти выход, вернуть всё в какую-то подобие нормы.
– О-О-ОХ!! А знаете, э-это даже… может быть полезным! – воскликнула она, задыхаясь после очередного разряда. – Как какое-то… алхимическое зелье! Для бодрости! Чтобы с-стража ночью не спала! А-А-А-А-А!!!! СУКА, МОЙ КЛИТОР!!!! ОН ТОЛЬКО ЧТО УВИДЕЛ ВСЕХ БОГОВ И ПОПРОСИЛ ИХ ЕГО СТЕРЕТЬ!!!
Она кричала, и она шутила.
Она истекала потом и слезами, и она пыталась вызвать у своих мучителей улыбку.
А я крутила ручку.
Я видела её боль. Я слышала её шутки.
И я ничего не чувствовала.
Ни отвращения.
Ни удовольствия.
Только холодное, отстранённое любопытство учёного, что ставит эксперимент. Я словно наблюдала за реакцией химических элементов в пробирке. Добавить реагент – посмотреть на реакцию.
Хищник проснулся.
И он оказался не злым. Не радостным.
Он оказался просто, блядь, пустым.
Я посмотрела на Мавку.
На её лице была лёгкая, едва заметная улыбка.
«Так и знала», – говорил её взгляд.
«Добро пожаловать в клуб, кролик».
День сделал ещё один крутой, неистовый поворот в пропасть ебанутого безумия.
Когда стоны Троянды наконец затихли, и я, опустошённая и пустая, отложила проклятый шокер, Мавка сделала то, чего я ожидала меньше всего.
Она начала лечить.
С абсолютно деловым, сосредоточенным выражением лица, будто это был просто следующий пункт в её списке дел, она взяла ногу Троянды. Двумя ловкими, сильными движениями, от которых раздался омерзительный хруст, она вправила кость на место. Троянда вскрикнула, но на этот раз коротко, от резкой боли. Потом Мавка достала из-под стола две гладкие палки и моток каких-то крепких волокон. Её пальцы, те самые, что держали меч и настраивали шокер, работали быстро, умело, накладывая идеальную, тугую шину на сломанную конечность.
Это была… доброта? Милосердие? Fucking WHAT?!
Закончив, она удовлетворённо похлопала по своей работе.
– Вот и всё, – сказала она почти ласково. – Заживёт, как на собаке. Только, – её голос стал тихим, как шелест осенних листьев, и от этого стало в сто раз страшнее, – я хочу, чтобы ты кое-что знала, моя милая Троянда. Просто… чтобы мы понимали друг друга.
Она наклонилась к самому лицу девушки.
– Если ты попробуешь сбежать. Если я однажды утром проснусь, а тебя здесь нет… Я найду твою ферму. Ту, с помидорами. Я встречу твоих родителей, брата, сестру. Я расскажу им, какой смелой авантюристкой ты была. А потом я вырежу их. Всех. Медленно. И оставлю их головы на столбах твоего забора, чтобы солнце видело их лица, когда восходит. Ты меня поняла?
