Жаркое московское лето выдалось на редкость душным. Александр стоял у панорамного окна своего офиса, наблюдая, как город изнывает от зноя. Его дела шли в гору, очередная сделка по продаже партии специализированного промышленного оборудования принесла солидную прибыль, и теперь парень мог позволить себе выдохнуть. В тридцать лет Сашка чувствовал себя на пике возможностей: подтянутое, тренированное тело, ясный ум и стабильный финансовый поток, который позволял не задумываться о мелочах. Его темные волосы были коротко стрижены, а в серых и спокойных глазах читалась уверенность человека, привыкшего держать все под контролем.
Именно в такой момент успеха его взгляд, блуждавший по залу премиального фитнес-клуба, куда он зашел после работы, нашел Нину. Она буквально парила у станка в зале для растяжки, и это не было преувеличением. Девушка с собранными в тугой пучок каштановыми волосами, обнажавшими идеальную линию шеи, выполняла упражнение у хореографического станка. Ее тело было воплощением гармонии и силы: длинные, изящные мышцы, тонкая талия, округлые, но не накаченные, а подтянутые ягодицы и изумительной формы грудь, которая упруго вздымалась под черным облегающим топом в такт глубокому дыханию. На Нине были простые черные лосины и балетки, но даже в этой простой одежде она выглядела, как божество. Ее черты лица были утонченными: высокие скулы, прямой нос, полные, но нежные губы и огромные глаза цвета весеннего неба, слегка раскосые, что придавало лицу загадочное, слегка восточное выражение.
Саша, не привыкший колебаться, дождался, когда девушка закончит занятие и направится к раздевалкам. Он перехватил ее у выхода из зала:
— Простите за бестактность, — начал он, улыбаясь так, чтобы продемонстрировать свою безобидность. — Но я не могу уйти, не спросив. Вы профессиональная балерина?
Девушка остановилась, вытирая капли пота с шеи маленьким полотенцем. Ее взгляд был оценивающим, но не надменным.
— Бывшая, — ответила она мелодичным голосом. — Теперь преподаю классическую хореографию и стретчинг. А что, это так заметно?
— Шутите? — рассмеялся Саша. — Вы выглядите так, словно сошли со сцены Большого. Меня зовут Александр.
— Нина, — ответила девушка, коротко пожав протянутую руку. Ее ладонь была сухой и прохладной, а пальцы — длинными и сильными.
Так начался их роман.
Парень был настойчив, но не назойлив. Девушка — осторожна, но не холодна. Нина покорила его своей внутренней силой и какой-то необъяснимой глубиной. Она не была легкомысленной, ее увлечения ограничивались танцами, литературой и редкими походами в кино. Нина не стремилась к роскоши, хотя Саша с удовольствием дарил ей дорогие наряды, которые та надевала с потрясающим изяществом. На их третьем свидании, проходившем в тихом ресторане с видом на Москву-реку, парень спросил о семье.
Нина помолчала, разглядывая бокал с белым вином.
— Семья у меня… своеобразная. Мамы нет давно, она умерла от болезни, когда мне было пятнадцать. Остался папа, Сергей Васильевич, он профессор истории. И старшая сестра, Настя. Она… очень яркая. И у нее двое сыновей, подростков, от первого брака. Андрей и Анатолий.
— Двое детей? — удивился Саша.
— Она старше меня на год, просто вышла замуж в восемнадцать, — усмехнулась Нина. — Сейчас она разведена. И есть еще Маша. Моя племянница, дочь моего старшего брата. Его тоже нет в живых, погиб в аварии. Маша живет с папой.
— Может, как-нибудь познакомишь?
Через пару недель Нина пригласила Александра на семейный ужин. Сергей Васильевич оказался подтянутым, моложавым мужчиной пятидесяти лет, с седыми висками и пронзительным, умным взглядом. Он принял Сашу с вежливым, но прохладным любопытством профессора, оценивающего нового аспиранта. Настя была действительно ослепительна: миниатюрная, с идеальной кожей, коротко стриженными волосами и большими карими глазами, она напоминала экзотическую птичку. Сестра Нины была одета в яркое платье, подчеркивающее ее тонкую талию и маленькую, упругую грудь. Ее манеры были немного экстравагантны, а смех — громким и заразительным.
Андрей и Толик угрюмо жались по углам, уткнувшись в телефоны. Андрей был светловолосым и голубоглазым, Толик — темнее, с цепким взглядом. Они явно стеснялись незнакомого мужчину и чувствовали себя не в своей тарелке.
Но больше всего Сашу поразила Маша. Когда она вышла из своей комнаты, чтобы поздороваться, у Саши перехватило дыхание. Ей было лет тринадцать, но в ее стройной, уже начавшей формироваться фигурке, в больших карих глазах, смотревших из-под длинных темных ресниц, и в густых, темно-русых волосах, спадавших на плечи, была какая-то тревожащая, почти зрелая красота. Грудь, отчетливо выделявшаяся под простой футболкой, была уже второго размера. Девочка была застенчива, говорила тихо, называя его «Александр Николаевич», и постоянно опускала глаза. Но Саша поймал себя на том, что его взгляд раз за разом возвращается к ней, к этой хрупкой, начинающей расцветать девушке. Он тут же одернул себя — мысль была абсурдной и неприличной.
Той ночью, после ужина, когда они остались с Ниной наедине в его квартире, секс был особенно страстным. Саша с жадностью исследовал идеальное тело бывшей балерины, каждый изгиб, каждую линию. Он вошел в нее, глядя в ее синие глаза, и девушка приняла член, обвив ногами спину парня, и ее таз двигался в унисон с толчками Александра. Когда Нина кончила, закусив губу, чтобы не закричать, а Сашка вслед за ней излился прямо во влагалище, он почувствовал полное единение.
Лежа рядом, парень спросил, глядя в потолок:
— А ты никогда не хотела попробовать что-то… эдакое?
— Например? — девушка повернулась к нему на бок, подперев голову рукой.
— Ну, не знаю… Анальный секс? — выдохнул он.
Нина задумалась, ее пальцы бессознательно водили по его груди.
— В принципе, не против. Но я слышала, это больно. И нужно полное доверие к партнеру. А ты?
— Я… — Саша колебался. — Честно? Боюсь сделать тебе больно. Ты такая… хрупкая.
Нина тихонько рассмеялась:
— Я бывшая балерина, дорогой. Мое тело прошло через такие боли, что твой член мне не страшен. Но спасибо, что беспокоишься.
Больше они к этой теме не возвращались.
Их отношения развивались стремительно. Через полгода Саша, уставший от городской суеты, купил просторный загородный дом в Подмосковье, и они съехались. Нина перевезла свои вещи, ее балетные пачки и купальники заняли место в гардеробной рядом с мужскими костюмами. Жизнь вошла в идиллическое русло: утренние пробежки по лесу, ее занятия в танцевальной студии в городе, его работа, их совместные вечера у камина.
Ощущение идиллии было таким полным, что когда в среду его деловая встреча в центре была неожиданно отменена, Саша решил сделать Нине сюрприз. Он заехал в ее любимую кондитерскую, купил коробку изысканных пирожных и направился домой, предвкушая радостное удивление девушки.
Подъехав к дому, Александр не заметил ничего необычного. Ее машина стояла возле дома, что было логично — сегодня у девушки не было занятий. Но, открыв дверь ключом и войдя в прихожую, парень сразу насторожился. Воздух пахнет не свежестью и цветами, как обычно, когда Нина дома, а был каким-то спертым, и прямо у порога, в небрежной куче, валялись две пары кроссовок. Не Нининых изящных спортивных тапочек, а чужих, мужских, среднего размера, явно подростковых.
Саша нахмурился. Может, Настя приехала с мальчишками? Но почему она его не предупредила?
Парень снял туфли и прошел в гостиную - она была пуста. Тишина в доме была звенящей, неестественной.
И тогда Саша услышал, приглушенный, доносящийся из-за двери их спальни стон.
Сердце Саши замерло.
Потом другой звук, более высокий, а вслед за ним - тихий, прерывистый женский всхлип, который парень узнал бы из тысячи. Это был голос Нины.
Мысль об изнасиловании ударила в виски с такой силой, что у Александра потемнело в глазах. Он, не дыша, крадучись, как вор, подошел к двери в спальню. Она была приоткрыта на пару сантиметров. Саша заглянул внутрь, и его мозг отказался воспринимать увиденное.
Их большая кровать с бельем цвета слоновой кости была смята. На ней, стоя на коленях и локтях, в позе «раком», расположилась Нина. Она была абсолютно голая. Ее идеальная спина была выгнута, а ягодицы, такие упругие и высокие, были приподняты и раздвинуты, а каштановые волосы выбились из прически и спадали на лицо.
Но это было не самое шокирующее.
Сзади к девушке, тоже полностью обнаженный, пристроился Толик, ее племянник. Его тело было худощавым, подростковым, но уже с намеком на мускулатуру, а полностью эрегированный член, был больше, чем можно было предположить у парня его лет. И этот член был глубоко погружен в анальное отверстие Нины. Племянник двигал бедрами с грубой, почти животной силой, его ягодицы напрягались с каждым толчком, шлепая о плоть тетушки с влажным, причмокивающим звуком.
Перед Ниной, на краю кровати, стоял Андрей. Он тоже был гол, и его светлый член, чуть тоньше, чем у брата, но такой же возбужденный, исчезал между губами девушки. Нина делала племяннику минет, ее голова ритмично двигалась, щеки втягивались, а губы плотно обхватывали его крепкую плоть. Руки девушки были прижаты к ягодицам Андрея, притягивая его ближе, глубже.
Саша застыл, как парализованный. Это не было насилием - это был добровольный, яростный, похотливый секс. Парень смотрел, как мышцы на спине Толика играют при каждом движении, как яички Андрея напрягаются, когда пенис входит глубже в глотку тетушки. Александр видел, как растянуто анальное кольцо Нины вокруг члена Толика, как оно блестит от смазки. Видел, как ее вагина, скрытая между бедер, сочится прозрачной жидкостью, стекающей по внутренней стороне девичьих ног. Ниночка была возбуждена, даже более чем возбуждена — она была в экстазе.
