Мы несемся тропинкой, как стадо напуганных оленей. Впереди — счастливый Корвалол с украденным топором. За ним, пытаясь не отставать, я, ведомая фантомной морковью. За мной — Мармелад, для которого этот забег, наверное, самая большая физическая активность за последние десять лет. А за нами всеми — двое разъяренных лесорубов с очень серьезными намерениями.
— Сюда! Я чувствую!!! — кричу я, показывая на еле заметное ответвление от тропинки, которое ведет в темную, мрачную расщелину.
Сигнал становится все сильнее. Запах сырости, земли и… нежной, сладкой моркови смешивается с запахом нашего страха. Это именно оно! Мы почти на месте! Главное — чтобы лесорубы от нас отстали. Или чтобы Корвалол опять не кинул в них огненным шаром. Потому что тогда за нами погонится уже не двое, а целый пылающий лес.
Потеряв где-то в чащах разъяренных лесорубов, мы, задыхающиеся, грязные и морально истощенные, наконец вывалились на край расщелины. И застыли.
Передо мной был не просто вход в пещеру. Это был, бляха, особняк!
Из серого, мрачного камня скалы были вытесаны массивные ворота, украшенные причудливой, но на удивление изысканной резьбой, что изображала... кажется, овощи. Да, кабачки, что переплетались с тыквами, и гирлянды из баклажанов. Над воротами возвышался балкон, тоже высеченный из скалы. Всё выглядело солидно, дорого и немного... по-фермерски. Откуда-то из глубины доносилось тихое, меланхоличное мычание. Сигнал "морковь-картошка" был тут настолько сильным, что мне казалось, я сейчас сама начну делать грядки.
Мы залегли в кустах напротив, чтобы обсудить план действий. То есть, я пыталась обсудить план, а мои спутники…
— Итак, слушайте, — прошептала я. — Нужно действовать тихо и осторожно. Мы не знаем, что там за охрана. Возможно, гоблины-агрономы, или боевые свеклы. Мармелад, твои предложения?
Мармелад вытащил свой блокнот и задумчиво посмотрел на ворота.
— Судя по архитектурному стилю, это поздний горный рококо с элементами аграрного примитивизма. Ворота, вероятно, массивные, но не магические. Механизм, скорее всего, противовесный. Анализ ситуации показывает три возможных варианта проникновения:
1. "Фронтальная атака". Громко, кроваво, высокий риск потерь. Не рекомендую.
2. "Инфильтрация под покровом ночи". Требует терпения, тишины и навыков, которыми обладает… никто из нас.
3. "Подкоп". Долго, скучно, требует лопат, которых у нас нет, потому что Корвалол решил бороться с граблями вместо того, чтобы их украсть.
Я посмотрела на него. Вся его речь сводилась к тому, что нам пиздец.
— Очень, бляха, помогло. Спасибо. Корвалол? У тебя есть план?
Корвалол, который все это время с любовью гладил свой новый топор, посмотрел на ворота, потом на меня, и на его лице засияла самая простая и самая страшная идея в мире.
— Есть план! — радостно прошептал он. — Очень простой и надежный! План "Я — таран!".
— НЕТ!!! — зашипели мы с Мармеладом в один голос.
— Да чего "нет"?! Я сейчас разбегусь и... ХРЯСЬ! — он выразительно показал руками, как он выносит ворота вместе с половиной скалы. — Мы заходим, я кричу "А НУ ОТДАЙ ДЕВКУ, ТЫ, ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕРВЯК!!!", бью его по голове топором, забираю Пленну и ту технику с оргазмами. Всё! Просто и эффективно!
— Это самоубийство! — прошипел Мармелад. — Уровень шума привлечет внимание всех обитателей. И не факт, что твоя голова крепче этих ворот. Мы помним твой опыт с дубом.
Я в отчаянии схватилась за голову. Мои соски опять начали тревожно ныть. Это был плохой знак.
— Боги, я с двумя некомпетентными кретинами... Ладно! Думаем еще! Возможно, есть другой вход? Какой-то черный ход для прислуги? Может, канализационная труба?
И тут Корвалол опять подал голос, глядя на меня с хитрой улыбкой:
— Есть еще один план... План "Наживка"!
— Что? — не поняла я.
Он подло посмотрел на мои груди, которые под тонкой тканью всё еще реагировали на близость логова Повелителя.
— Смотри, — начал он, как великий стратег, — его что-то там волнует. Твои... эти... указывают на это! Надо тебя выставить вперед. Ты подходишь к воротам и начинаешь... ну... как-то его соблазнять! Потрешься об ворота, постонешь, скажешь что-то типа: "О, Самый Темный Повелитель грядок и стонов, я пришла к тебе!". Он, заинтригованный, откроет! А мы с Мармеладом в это время — ХРЯСЬ!!! — с двух сторон!
Повисла тишина. Я смотрела на него. Мармелад смотрел на него. Потом мы оба посмотрели на меня. План был настолько же гениальным, насколько и унизительным. И, что самое страшное... он мог сработать.
— Ты... — процедила я, — ты предлагаешь мне... потереться грудями об ворота, чтобы выманить какого-то извращенца?!
— Ну да! — радостно кивнул Корвалол. — Ты же его детектор! Используй свои таланты!
Я посмотрела на ворота, украшенные каменными кабачками. На мой бюст, что жил своей жизнью. На двух идиотов рядом.
Да, это точно были они. Семнадцать темных повелителей. И двое из них — мои спутники.
— НЕТ! — мой голос был твердым, как камень, из которого вытесаны эти омерзительные ворота. — Никаких сисек! Никаких стонов и тертия об кабачки! И знаешь что, Корвалол? Я не хочу, чтобы какой-то психопат-аграрий пихал мне в сраку морковь, даже если это ради спасения сестры! Понятно?!
Корвалол скривился, словно я только что оскорбила его лучшую идею.
— Ну и скучные же вы…
— Мы будем рыть подкоп, — отрезала я, уставившись взглядом в землю перед воротами.
— Но… у нас нет лопат, — резонно заметил Мармелад, уже открывая блокнот, чтобы, наверное, записать очередную безвыходную ситуацию.
Я медленно повернула голову к Корвалолу, который все еще держал свой блестящий топор. Потом мой взгляд переместился на его большие, как две лопаты, ладони.
— У нас есть Корвалол.
И началось.
Сначала Корвалол пытался рубить землю топором. Это имело примерно такой же эффект, как пытаться копать море. После пятой попытки, когда в лицо ему полетела очередная порция грязи, а лезвие топора даже не поцарапало твердый, утрамбованный грунт, он сдался.
Тогда он попробовал копать руками. Он упал на колени и начал скрести землю ногтями, как бешеный крот. Он пыхтел, сопел, рычал на землю, которая не хотела поддаваться. За первый час он вырыл ямку, в которую едва поместилась бы мышь.
— Это неэффективно, — констатировал Мармелад, делая пометку. — Потеря маникюра — 100%. Продуктивность — 0.001 кубометра в час. При таких темпах мы прокопаемся под воротами примерно до следующей зимы.
— Тогда помогай, а не пизди! — прохрипела я.
Моя роль была не менее жалкой. Я пыталась копать каким-то острым камнем. Камень сломался. Потом я попробовала размочить землю слюной. Это тоже не сработало.
Прошло четыре часа. Мы были черные, как черти. Грязь была везде: в волосах, во рту, под ногтями, в самых интимных местах. Корвалол уже не рычал. Он сидел в своей ямке (которая стала немного больше, теперь туда мог поместиться еж) и тихо, методично ковырял землю маленькой веточкой, глядя в пустоту. Кажется, земля сломала его волю.
Прошло восемь часов. Солнце начало садиться. Нас шатало от усталости и голода. Я лежала на спине, глядя в небо, и размышляла, не проще ли было бы таки потереться об ворота. Мармелад пытался применить научный подход: он чертил на земле схему идеального подкопа, используя палочку и законы инженерии. Схема была прекрасна. Но она не копала.
Прошло шестнадцать часов. Уже светало. Мы напоминали трех зомби, что восстали из могил, только чтобы снова в них закопаться. Наша яма была глубиной мне по колено. Корвалол спал прямо в ней, обняв свой топор. Мармелад сдался и теперь просто писал что-то в своем блокноте, вероятно, завещание или жалобу на невыносимые условия труда. А я… я просто сидела на куче земли и тупо смотрела на свои грязные руки. Сигнал от сестры почти исчез — наверное, у них там перерыв на сон.
— Возможно… — еле слышно прошептал Мармелад, не поднимая головы от блокнота. — Возможно, план с "наживкой" не был настолько… иррациональным. С точки зрения экономии времени и энергии…
Я медленно повернула к нему голову. На моем лице, я уверена, было такое количество грязи и ярости, что он мгновенно заткнулся.
Я молча встала, подошла к спящему Корвалолу, вытащила из его рук топор, подошла к воротам и изо всех сил ударила тупым боком по каменному кабачку.
ГУП!
Звук вышел громкий и абсолютно бессмысленный. Кабачок даже не поцарапался.
Я ударила еще раз. И еще. И еще.
Моя терапия длилась недолго. Вдруг по ту сторону ворот послышались шаги и чей-то сонный, раздраженный голос:
— Ну кто там, бляха, так рано стучит?! Люди (или не люди) еще спят! Дайте покой
Моя рука с топором застыла в воздухе. Корвалол мгновенно проснулся от голоса за воротами. Мармелад вскочил на ноги, пряча свой блокнот так, словно это был компромат на королевскую семью. Мы все трое превратились в статуи из грязи.
— Я спрашиваю, какого хуя вы тут делаете?! — прозвучал тот же раздраженный голос, и вдруг с грохотом и скрипом один из каменных овощей на воротах... отворился. Это оказались маленькие, замаскированные дверцы. Из них высунулась сонная, небритая морда какого-то гоблина в ночном колпаке и со свечой в руке. — Газеты принесли? Нет? Тогда пошли нах…
Он не договорил. Корвалол, который стоял ближе всего, отреагировал раньше, чем я успела моргнуть. За шестнадцать часов бессмысленного копания в нем накопилось столько нерастраченной агрессии, что она вырвалась наружу одним-единственным, идеальным движением. Он выхватил у меня топор и метнул его.
