С того дня в доме воцарился призрак. Его звали Кристина. Тень той, жизнерадостной и уверенной в своей безопасности девочки, растворилась, а её место заняла нервная, заторможенная девушка, вздрагивающая от каждого скрипа половицы, от каждого хлопка входной двери.
Особенной пыткой стали визиты Кирилла с Анастасией. Кристина замирала, услышав звук его машины, и по тому, как стучало её сердце, понимала – она не одна. При виде Насти её бросало в холодный пот. Та же, в свою очередь, никогда не упускала случая встретиться с ней взглядом. И этот взгляд был страшнее любых слов. Он был тяжёлым, влажным и ползучим, как прикосновение слизняка. В нём читалось спокойное, почти ленивое всевластие. «Я знаю твой секрет, – словно говорили её голубые, ледяные глаза. – Ты моя собственность. И я никуда не спешу». Иногда уголки её губ растягивались в едва заметную, но оттого ещё более жуткую улыбку-усмешку. Этого взгляда хватало, чтобы Кристина, пробормотав что-то невнятное о головной боли, убегала в свою комнату, где замирала, прислушиваясь к шагам за дверью.