Девушка не дала Кристине опомниться: её руки, теплые и цепкие, как лоза, скользнули вниз, пальцы нырнули между ног Кристины, нашли набухший клитор и закружили вокруг в медленном, гипнотическом танце. Кристина ахнула, выгибаясь дугой, каждый круг пальцев рождал миниатюрные вспышки в голове. "Да... ещё..." — простонала Кристина, её голос сорвался в хрип, она вцепилась в волосы девушки, притягивая ближе. Кристина впилась губами в шею девушки, оставляя следы, а та в ответ ввела два пальца внутрь, растягивая, проникая глубже. Ритм эхом отзывался в сердце Кристины, заставляя её тело дрожать.
Девушка вытащила пальцы и скользнула вверх, ведя голову Кристины вниз по своему животу — к киске, влажной и зовущей, с ароматом лилии и мускуса. Кристина начала лизать и сосать безумно и жадно. Её язык нырял внутрь, обводя складки, впиваясь в клитор с такой силой, будто она хотела его проглотить. Соки девушки текли по её подбородку солёные, как морская вода, и с каждым глотком Кристина чувствовала себя все пьянее — её собственное возбуждение нарастало, пульсируя внизу живота, синхронизируясь с стонами девушки, которая извивалась на ней, крепко ухватившись за волосы. Чем больше Кристина пила, тем ближе она подходила к краю — её разум будто растворялся, цвета комнаты смешались в вихре вспышек, а тело девушки казалось бесконечным океаном, где Кристина тонула, забывая о муже, о квартире, о себе.
Последняя мысль, промелькнувшая в её голове, была о том, как обрадуется Коля, когда придет. Он будет кончать в них в обеих, разбрасывая своё семя на их молодые груди... — и эта картина, дикая и запретная, подтолкнула её за грань. Оргазм накрыл Кристину волной, раздирая изнутри, — она закричала в киску девушки, тело содрогнулось в конвульсиях, мышцы сжались, всё тело вспыхнуло, как под током, и разум её навсегда потерялся где-то, где не было больше границ, только вечный шторм страсти.
Когда Николай вечером вернулся домой. Он замер на пороге спальни, уставившись на нераспакованные коробки из ИКЕА, громоздившиеся в углах, на кровать, со смятыми простынями, без следа жены, рядом с ней лежал один мокрый кроссовок.
