ариса достала предметы, необходимые для призыва: толстую восковую свечу и три стопки, которые она принесла с кладбища, не уронив ни капли. Одна с водкой для Матери, одна с водой для Дочери и одна с красным вином для Жены. Они должны были охранять её во время ритуала. Она зажгла свечу, выпила первую стопку — Матери. Вино, которое должно было её защитить , , обожгло горло, и она почувствовала спазм внизу живота, и преклонила колени, взывая к поколенческой связи своей силы, чтобы вытащить дух из Тёмных мест и поставить его перед собой. Солнце село, и в комнате стало уже темно. Лариса сидела на коленях, вытянуве руки перед собой и опустив голову. Колени уже начали порядком ныть, но она знала, что менять позу нельзя — это будет воспринято как неуважение.
За её спиной раздались мягкие кошачьи шаги. Он медленно вышел из вихрящегося дыма, его кожа — идеальное тёмное, бездонное смешение синего, коричневого и чёрного. Тайные предостережения, мерцали золотистыми узорами, кружились на его коже. Даже несмотря на то, что он был из духовного плана, она не могла не восхититься его скульптурной челюстью, полными губами, тёмными глазами, искрящимися золотым огнём, и длинными белыми волосами, ниспадающими по его стройной, мускулистой спине. В изгибе его бровей было нечто гневное. И самое притягательное — тяжёлый, тёмный, мясистый член, свисавший между его ног.
«Я Азазель, — сказал он, и ему эхом отозвалось множество голосов. — Меня призвали для пакта, чтобы помочь».
«Меня зовут — Лариса. И я прошу о помощи».
«Я слышал о тебе, — сказал Азазель, улыбаясь. — Ты помнишь цену?»
Лариса облизнула губы и кивнула. «У меня никогда не было проблем с оплатой».
Улыбка Азазеля стала ещё более порочной. «Ты нечто вроде легенды среди нас, Вдова. Говорят, твои губы заставляют кипеть даже кровь духов зимы».
Лариса приподняла бровь, но не поддалась на приманку. «Если я легенда, то ты знаешь, что не стоит меня испытывать».
Азазель склонил голову. «Меня призвали помочь».
«Я жила среди добрых людей Черепаново многие годы, — сказала Лариса. Она была очень осведомлена о голодных глазах Азазеля на её сочных коричневых бедрах, когда встала перед ним на ноги. — Я пришла сюда, намереваясь вести тихую и по возможности праведную жизнь, но мне не позволят так жить. Я должна взять всё под свой контроль».
«Я не знаю, — сказал Азазель, стоя неподвижно. Лариса позволила своим глазам скользнуть по его члену. — Я только делил с людьми ложе, никогда не жил с ними. Хочешь, чтобы я убил этих людей?»
«Не убивать, — сказала Лариса. — Используй свою силу, чтобы унять их тревоги. Сделай всех здесь чистым листом».
Золотые глаза Азазеля вспыхнули. «Вдова, цена за это будет гораздо выше, чем обычное удовольствие. Мне понадобится... вся ты для этого».
«Если ты выдержишь, — Лариса уставилась голодными глазами на демона. — То получишь меня».
Азазель набросился на неё в мгновение ока, его рука горячая вокруг её горла. Он навис над ней, позволил своему длинному чёрному языку скользнуть по её шее.
«Ты играешь в опасные игры, сельская колдунья. Я — Азазель, демон похоти, и намерен выжать тебя досуха», — сказал дух, и Лариса вздрогнула, но тут же собралась с духом: «Я рискну».
Тяжёлые горячие губы демона тут же впились в рот Ларисы, выбивая из неё последний воздух. Она почувствовала, как тяжёлая, алая демоническая энергия наполняет её горло и спускается ниже, к сердцу. Лариса ответила на поцелуй, возвращая себе контроль. Демон ухватил её за задницу и оторвал от земли. Она открыла глаза и увидела, что всё в её доме покрылось дымчатыми серыми тенями. Его язык в её рту ощущался как самая прекрасная угроза. Он оторвался от её губ, и его рот сомкнулся на её соске. «Оооох», — стон Ларисы вырвался из глубины живота. Несмотря на слова демона, последние шесть лет она вела жизнь затворницы и прекратила общение с выходцами из Тёмных мест.
Лариса наклонилась и выпила стопку Дочери, чтобы придать себе сил юности во время тяжёлого ритуала; низ живота опять отозвался спазмом.
Азазель хохотнул: «Деревенская магия. Замешанная на старых костях. Тебе нужны фокусы получше» — и провёл руками по её телу, схватил её за задницу и сжал, позволив своим когтям пронзить тонкую ткань платья и кожу. Белая ткань тут же покрылась красными пятнами.
Азазель опустил её обратно на пол, оставив лежать ничком, тяжело дыша.
«Кажется, легенды врут», — ухмыльнулся он. — «Ты растеряла форму, сельская шепталка». Его кулак беззастенчиво надрачивал тяжелеющий член прямо перед её лицом.
«Я даже сомневаюсь, выдержит ли твоё тело».
Он схватил Ларису за голову и надавил, отчего Лариса опять упала на колени. Не теряя времени, он просунул свой демонический член между её губами и начал ритмично двигать бедрами, заполняя её горло. Лариса, дезориентированная, схватила основание пурпурно-чёрного члена духа, почти такого же толстого, как её запястье. Выдернула его с влажным шлепком и медленно облизала мокрым языком шипастую по краям головку. Дух дёрнул бедрами и застонал. Лариса начала двигать рукой, чувствуя, как каменеет и раскаляется его плоть.
Этот стон воодушевил Ларису. Она поняла, что может добавить этого духа в свою коллекцию. Это будет непросто, учитывая его размер и силу, но она справится.
Она сжала его набухшие яички. Схватила стопку, поставленную для Жены, и выпила вино её залпом, бросив пустую рюмку на ковер. Низ живота отозвался сосущей пустотой. Тут же она обхватила головку размером с крупную сливу и принялась с нарочитым чавканьем её облизывать, обеими руками скользя по стволу, увеличивая темп, но не давая ему проникнуть глубоко. Из-за окна донеслись крики толпы, окружившей её дом. Она бросила взгляд на комнату, уже полностью заполнившуюся чёрным туманом. Все электроприборы хаотично мигали, как сумасшедшие, в такт её движениям языка. Из умной колонки доносились обрывки фраз на непонятном языке, смешанные с радиопомехами и советской эстрадой.
Размышляя о том, что думают сейчас люди, увидев, как из её окон валит чёрный дым, а дом сверкает, как новогодняя ёлка, Лариса позволила своему вниманию рассеяться.
Азазель выдернул стоявший колом член, подхватил Ларису и развернул её к себе, заломив руку, звонко шлёпнул по заднице, оставляя красный след.
«Теперь ты моя, Вдова. Как только я закончу с тобой. Тебя вряд ли будут волновать такие мелочи, как деревенская молва».
Жаркое желание вспыхнуло в центре тела Ларисы, когда демон, не отпуская её руку, присел и его длинный чёрный язык скользнул между её ног, попробовал между ягодицами, пощекотал внутреннюю сторону бедер, проверяя.
«Сладко. Ты стала почти девственницей за эти шесть лет». Он выпрямился, и Лариса почувствовала, как Азазель потёр головкой о её ягодицы, и будто коснулся её раскалённым утюгом — огонь пробежал по всему её телу. Толпа под окнами уже бушевала, но ей приходилось напрягаться, чтобы услышать и различить крики , сквозь шум собственного сердца в ушах.
«Она не стареет! Никаких морщинок!» — это была работница местного ПВЗ - Машка, из-за которой всё началось.
«Она крадёт наших мужиков и высасывает их сперму для своих чёрных экспериментов!» — Лариса услышала её ядовитый голос. — «Её нужно сжечь! Отправить обратно в Город, к гнезду гадов!»
«Вот это уже клевета,— пронеслось в голове Ларисы. Её воля и сознание ослабели в тисках ликующего демона.
Раздался голос Семёна: «Но она дела добрые. Вылечила Председателя! Неужели вы её прогоните».
«Молчи», — раздался бас поселкового главы. — «Думаешь, это сложно вылечить от хандры, которую он сам на себя навлек?»
«Колдунья хитра, — завизжала Машка, — но у неё не будет победы над нами, ибо мы праведный народ».
Азазель расхохотался, и его головка проскользнула по ягодицам Ларисы, оставляя густой скользкий след. Мир вокруг потемнел. Она почувствовала, как огромный демонический член раздвигает губы её киски и входит внутрь, опаляя её. Она не могла пошевелиться. Его когти вцепились в её запястье, оставляя кровавые следы. Он медленно проникал всё глубже, заставляя её лоно растягиваться до предела. Она почувствовала, как тёмная волна удовольствия проникает в её сердце. Так трудно не кончить, чувствуя его неотвратимый напор.
Азазель был сильнейшим из тех, кого она встречала, — его сущность просто наэлектризована мощью. Она боролась на лезвии ножа между страхом и наслаждением. Но хватка Азазеля на её руках и ногах оставалась железной, мокрый раздвоенный язык скользил вниз по её спине, заставляя тело напрягаться и извиваться, пока она отгоняла неизбежный оргазм. И если она кончит, если даст своей женской энергии хлынуть из чрева, Азазель высосет её теми идеальными чёрными губами и завладеет ею целиком — телом, разумом и душой.
«Ннннн», — простонала Лариса, язык опускался ниже, подводя её к неумолимому оргазму: «Нннн...»
Тёплая, жидкая волна удовольствия разлилась по венам Ларисы. Величайшее наслаждение в её жизни — лучше любого поцелуя любовника, лучше любого нежного касания, ласкового языка или проворных пальцев. Она чувствовала себя парящей в тихом пруду мерцающей жидкости, и каждый пульс посылал рябь по пруду, вибрирующую через всё тело. Её глаза залились — снаружи внутрь, в чистейшем золоте.
