Следующие удары, выполненные Алексеем, были намного слабее и пришлись по ногам. «Стесняется!» — горячо отметила про себя женщина, ещё сильнее сжимая бёдра в притворном стеснении.
— Да ты не жалей, хорошенько приложи! Она любит пожёстче! — пьяно хохотнул супруг.
— Эй, ты там ерунду не говори, напился, что ли? — шутливо построжилась женщина, а сама ощутила ещё больший прилив стыда и похоти: «Алексей решит, что я люблю пожёстче! А ведь я и вправду люблю!»
Дело пошло бойчее. Под одобрительные возгласы мужа парень обрабатывал её тело, пуская ударами по нему волны жара и удовольствия, пока супруг не взмолился:
— Всё, не могу больше, жарко, — проговорил он и вывалился из парной, напустив внутрь холодного воздуха. Как он сейчас оказался Наташе кстати пришёлся!
— Может, и мы выйдем? — пролепетала она, приподнимаясь на локтях. Но вспомнив, что все голые, ойкнула и бухнулась обратно. Однако мельком привидевшаяся фигура мускулистого молодого красавца уже заполнила её до краёв.
— Мне нормально, тётя Наташа, я могу ещё! Сейчас я вас, а потом вы — меня! — хохотнул он.
— Хорошо, — легко согласилась женщина, буркнув ответ в стену. Наедине с молодым парнем, голая, и в бане! Муж — за дверью! Туго сжатые всё это время ягодицы от усталости и возбуждения задрожали, ослабли, ноги качнулись на носках, разъехавшись пятками в разные стороны, обнажая взору парня внутренние части её объёмных бёдер.
Удары прекратились. Наташа замерла, как мышь, затаив дыхание.
— Теть Наташ, вы такая красивая! — в сердцах вымолвил Лёша, так и застыв с занесённым над ней веником.
— Ты тоже, Лёша! — не удержалась женщина. Сказала так, что сама устыдилась — низким ласковым голосом с придыханием, от которого у любого мужчины дрогнет. Сказала и осеклась, панически перебирая в голове, что же ей делать дальше.
Лёшка вздохнул:
— Как жаль, что наши девчонки не такие, как вы.
— Какие?
— Ну так… э-э-э… сочные…
— Ой, ну всё, пересмотрел и перегрелся! Захвалил скромную женщину! Давай меняться, — буркнула Наталья, поднимаясь вместе с полотенцем, прикрывшим срам. Лёша повернулся к ней боком, прикрываясь веником, но она отчётливо увидела его набухший член. Довольно большой, с оголившейся головкой, нависающей над вытянувшейся на жаре мошонкой.
«Наверно, у него уже были девочки!» — мелькнуло у Натальи в голове. — «Вон, головка уже открытая!» Парень неловко, боком забрался на полок, представ перед взволнованной женщиной во всей своей первобытной красоте юности, отвернувшись к стене.
— Сейчас я тебе дам! — пригрозила Наталья, погружая веник в кипяток.
— Ой-ой, — запричитал Лёша от каждого её удара. Наталья лупцевала со всех сил, а сама ласкала кожу парня глазами, наслаждаясь мужественными изгибами. Мускулистые ноги, упругая попка, мышцы. Она представляла, как сильно Алексей сжал бы её в своих объятиях…
Полотенце слетело от быстрых движений, и она бросила его на пол, взявшись за веник обеими руками.
Разгорячённая, она не заметила, когда Лёша повернул к ней голову. Увидела только, как он пожирает её взглядом — жадно и пристально. От неожиданности она остановилась. Глаза парня горели в сумраке, полные яростного желания. От неожиданности и стыда она была готова провалиться сквозь землю и кончить одновременно.
— Это ты куда смотришь, бесстыдник, ну-ка отвернулся! — прикрикнула она и, схватив с пола спасительное полотенце, прикрылась. Ей и самой стало плохо от накрывшего возбуждения, уже плохо контролируемого.
— Хватит с тебя бесплатных впечатлений, давай выходить! — скомандовала она, всё ещё медля. И была вознаграждена: когда Лёша перевернулся и стал вставать, Наталья увидела прямо перед собственным лицом набухший большой эрегированный член. Это была уже проблема! Догадка сорвалась с её губ быстрее, чем была осмыслена:
— Ну и как ты теперь пойдёшь? — сгорая от стыда, спросила она, наслаждаясь тем, как парень безуспешно пытается скрыть стояк полотенцем. Член топорщил ткань, как древко — флаг.
— Ну да, неудобно так! Ещё что подумают! — всё ещё смущаясь, но уже с вызовом вторил ей Алексей, пододвигаясь ближе. — Вот если бы мы могли…
— Чего могли, ты офонарел! Ничего мы не могли! Тебе сколько лет, а мне?! — возмутилась Наталья уже вполне чистосердечно.
— Ничего такого, тётя Наташа, может только рукой! — робко предположил Алексей.
— Слушай, давай-ка сам, я отвернусь, не так же выходить, в самом деле! — предложила женщина. Но у самой руки непроизвольно потянулись к молодецкому отростку, болтающемуся прямо перед ней. Алексей изменился в лице и вплотную подошёл к женщине, вложив свой член в её ладонь. Ещё не закончив фразу, она почувствовала, что держит друга собственного сына за твёрдый горячий член. Всё произошло стремительно, без её согласия, с мужем и сыном за дверью. Ноги её дрогнули, но руку отпустить она не смогла. На глаза накатила пелена, а на тело — истома. Как можно ласковеe, но твёрдо, она стала скользить по упругому мокрому стволу рукой, заглядывая Алексею в лицо. Парень закрыл глаза и, обняв её за плечи, стоял неподвижно, отдавшись ласке.
Вместе с невероятным страхом в душе и сумасшедшей невероятностью и немыслимостью происходящего её собственное возбуждение достигло таких запредельных высот, что сдерживать его становилось невозможно. Случай был милостив. Ещё минутой больше — и она бы рухнула перед парнем на колени, всасывая его головку своим блядским ртом, умоляя выебать её немедленно и жёстко, невзирая ни на какие последствия! Но этой минуты не случилось — её спасло то, что Алексей задергался задом, крепко вцепившись в её в плечо, и тихо застонал, орошая её бедро тяжёлыми горячими каплями спермы. Наталья облегчённо выдохнула — она была спасена. Не навсегда, но сейчас!
— Ах, какой дерзкий негодник! — вытирая руку полотенцем, укоряла его Наталья. — Только никому, особенно сам знаешь кому! — повторяла она, пытаясь найти в довольной и расплывшейся в хмельной улыбке парня хоть чуточку понимания. Красная от стыда и возбуждения, она вырвалась из парной, оставив парня приводить себя в порядок.
— Что-то вы долго, — поднял осоловелые глаза муж. — Это чем вы там занимались? — в шутку предположил он. Но этот вопрос, попавший в точку и оттого больной, резанул женщину в самое сердце.
— Дурак ты, что ли, такое при сыне говорить, кабан! — гневно заорала она и, проскочив веранду, вылетела из бани на дорожку в сторону дома.
***
Её трясло, она насилу успела добежать до спальни, как была: в полотенце на голое тело, в испарине, мокрая везде. Закрыв за собой дверь, прижалась к ней спиной и, прямо стоя запустив руку под полотенце, с нетерпением погрузила её в сочащееся лоно. Оно было раскалено и пылало! «Сука, озабоченная шалава, конченая проститутка, дрочила мальчишке, испорченная гадина!» — повторяла она про себя, представляя воочию только что произошедшее и лихорадочно шуруя по истекающей выделениями щели. Оргазм был совсем близко, на волоске, и по мере того, как огромный липкий стыд за содеянное накрывал её, он превращался в небывалой силы и глубины потрясающий оргазм. Хватая воздух немым ртом, дергаясь, как от ударов, она задрожала, гулко застонав, рухнула на колени, удерживая рвущийся наружу срам вместе со слизью и мочой. Её били судороги, скручивая ноги и выгибая спину. По ногам полилось. «Кончила и обоссалась», — вот же блядская дура! — сквозь слёзы рассмеялась она.
Сбив так охотку и кое-как успокоившись, она дождалась мужа и принудила его к героическим подвигам, скача на нём невзирая на его пьяные просьбы о пощаде. Сегодня она была ненасытна, горяча и развратна. Она хотела получить его везде и непременно лёжа ничком, как в бане! И это не муж был с ней — в голове она отдавалась молодому парню, член которого она сегодня трогала и довела до конца.
Будто вся жизнь перевернулась у Натальи из-за этой истории. Как смотреть мужу в глаза? А сыну? А попадаться под глумящийся взгляд Алексея, который, как назло, зачастил к ним в дом? Она старалась избегать оставаться с ним наедине, да так старательно, что даже сын спросил, всё ли у неё нормально, что она избегает его друзей.
Она заверила, что всё хорошо, и прекратила чураться их компании так яростно. Но всё было очень далеко от нормального. Раздираемая стыдом и желанием из-за собственной распущенности и озабоченности, она находилась в том полуобморочном состоянии, когда не спишь несколько суток и кажется, что теперь всё вокруг нереально, будто со стороны, и надо срочно выспаться, чтобы всё встало на свои места. Но ничего не вставало и к лучшему не менялось. Розовый туман постоянного возбуждения мешал думать и даже двигаться, делая ноги ватными. Она передвигалась будто сонная муха, пребывая в полуобморочном состоянии из-за наплыва мыслей, страхов и постоянного возбуждения. «Так, наверное, и сходят с ума, не пережив наплыва собственных мыслей, раздирающих голову и тело!» — грустно думала Наталья. Она хотела этого парня, его руки, его член, его улыбку — страстно, страшно и постоянно, стыдилась этого и ничего не могла изменить.
Подруга Женька, заслушав Наташкины жалобы на озабоченность молодыми парнями, только понимающе скривила физиономию.
— Понимаю тебя, подруга, они такие сладкие, эти мальчики! Сама от них без ума! Гладкие, свежие, пахнут хорошо, а какие ненасытные... У-у-у!
— Блять, ты мне совсем не помогаешь! — запричитала Наталья, сжимая колени.
